В пещере было влажно и душно. Закопченные дымом костра стены давили на психику, а вонь от общины дикарей была невыносима, пробиваясь даже через носовые фильтры.
Он отправлялся налегке, взял всего лишь камеру и портативный комп. Оделся, как подобает путешественнику в глубокое прошлое по последней моде. Искусственная шкура мамонта была обрызгана репеллентом и бог еще знает чем, чтобы отпугивать не только мелких кровососущих насекомых, но и зверье покрупнее. А уж прививок ему столько сделали, что крови стало больше на пол-литра.
Он прибыл в это время не случайно. Из разрозненных источников, по крупицам он собрал поистине бесценную информацию, которая позволила ему предположить, что именно в этом районе пространства-времени произойдет то, о чем будут тысячелетиями спорить лучшие умы человечества. Как зародилась наскальная живопись? Почему, зачем Троглодиты стали расписывать стены своих убогих жилищ? Этот вопрос не давал ему покоя.
В агентстве временных путешествий на него смотрели, как на сумасшедшего. Весьма сомнительно, что история откроет ему свои тайны. Но он был уверен в себе. И, похоже, что он ошибался.
— Вот тебе и каменный век, — с тоской подумал Максим. — Никаких развлечений, плясок, обрядов. Просто сбились в кучу и сидят без движенья. Даже на охоту не выходят.
Ему не повезло. Он прибыл аккурат к началу сезона дождей. Камера и комп утонули в первом же потоке, который он, поверив в свои силы, переходил вброд. Его самого полузахлебнувшегося, замерзшего и испуганного еле выловили палками волосатые пигмеи. Они дотащили его до своего убежища, где он невольно стал их гостем. И теперь был отрезан от мира в этой пещере, наблюдая неистовые водные струи, уносящие камни и неосторожных животных. То ли аппаратура ошиблась, то ли дожди не знали, что нарушают расписание, но две недели первобытной жизни ему гарантированы.
Когда он пришел в себя, то долго соображал, как он оказался в этом каменном мешке. Увидев своих «хозяев», он все сразу вспомнил. Придется наладить контакт. Но как это сделать? Ведь у этих существ, из которых в будущем разовьется Homo Sapience — человек разумный, еще не сформировался язык, но попробовать жизненно необходимо. Голод уже давал о себе знать. Сначала он разговаривал с общиной на всех языках, которые знал. Они молчали. Он перешел на звуки и жесты. Они молча смотрели на него. Он плясал перед ними в свете костра, и языки пламени отражались в равнодушных глазах дикарей. Он сплясал румбу, чечетку, твист, рок-н-ролл, все, что мог вспомнить. Они молчали. Он опять стал говорить, читать им стихи, пел песни. Спел почти весь репертуар своего любимого Высоцкого и не менее любимых Биттлз. И не произвел на них никакого впечатления.
Тогда он решился перейти на другой уровень передачи информации. Взяв немного красной глины с пола, добавил воды из стекающей по своду пещеры струйке и, очистив небольшой участок прокопченных стен, нарисовал себя. Потом изобразил все племя и бизона, которого настигает копье. Почувствовав за своей спиной движение, он обернулся и увидел, что все племя стоит перед ним. На их лицах отражалась целая гамма чувств. Только безразличия и равнодушия, совсем недавно застывших, как жир в тарелке, не было в глазах.
И в тот вечер они познали живопись. Они рисовали себя и мир вокруг них. Свою жизнь и те немногие обычаи, которые составляли их привычный уклад.
До конца путешествия во времени Максиму не пришлось более скучать. Он все это время был занят вместе со всеми. Они творили. А Максим гордился ими, своими учениками. Ему принадлежит право считаться родоначальником искусства.
По прибытию обратно в 23 век, Максим обнаружил в своем жилище визитеров. Навстречу ему из глубокого кресла поднялся крупный мужчина с внушительной гривой огненно-рыжих волос и бледно голубыми глазами. Он заговорил первым:
— Вы знаете, что изменили ход истории?
В ответ Максим лишь неопределенно хмыкнул. Конечно, он вмешался в исторический процесс. Но он сделал именно то, что должен был сделать. Так и должно было случится. И если бы не он, то Службе Времени пришлось бы вмешиваться и решать эту проблему своими силами.
Похоже, вопрошающий умел читать мысли:
— Хорошо, что мы вовремя оценили Ваш потенциал и не стали посылать своих агентов, — он помолчал, будто раздумывая. В это время Максим наблюдал за его лицом, с которого не сходило решительное выражение. — Предлагаю Вам работу в Службе. Если согласны, то Артемьева уладит детали.
Девушка, стоящая у окна, при звуке своего имени, обернулась.
— Жду Вас завтра в 7.00 в своем кабинете. Моя фамилия Зевсов, — посетитель развернулся к выходу и твердой походкой вышел из комнаты.
— «Он же слепой!», — неожиданно дошло до Максима.
— Но он видит больше, чем некоторые зрячие, — обернувшись на пороге, произнесла девушка.
Дверь за ней мягко закрылась.
Этот и другие мои рассказы вышли в «Сборнике рассказов», который можно купить в электронном и печатном варианте.