Если бы я мог видеть чужими глазами, я смог бы рассказать эту историю от первого лица. Я увидел бы, как молодой мужчина поднимается в лифте на последний этаж небоскреба, как он выходит на крышу и подходит к парапету, который обрамляет ее край. Здесь ветрено и солнечно. Воздух невероятно чист и свеж настолько, что его хочется пить. Он наполняет грудь томящей волной. Немного постояв на краю, покачавшись на носочках, парень медленно накренился, будто свежеспиленное дерево, и начал заваливаться в сторону бездны. От ветра растрепались его волосы, рубашка плотно облепила тело, а мостовая внизу стала стремительно приближаться. Он посмотрел на небо и увидел, как силуэт большой птицы своими крыльями накрыл солнце. Какое глубоко синее небо. Ни пятнышка облаков, ни длинных хвостов самолетного выхлопа. Блаженные небеса.
Если бы я мог читать чужие мысли, я бы знал, что у этого человека были свои, как ему казалось, резонные доводы, для своего поступка. Он достиг многого в жизни, ему казалось — всего. Он многое умеет, а то чего не умеет, не считает интересным. У него есть все, что нужно в жизни. Кроме покоя. Сон не идет к нему, измученному вечными вопросами: «Кто я? Зачем я живу? Есть ли Бог?» Никто не смог помочь ему. Бесчисленные психоаналитики, проповедники, психиатры лишь еще больше расшатали его нервную систему. И вот результат. А ответа так хочется добиться.
И вот — удар. И душа, отделившись от распростертого на тротуаре тела, взлетает в небеса. Бросив последний взгляд на бренные останки, на мирскую суету, душа этого человека пытается перенестись обратно во времени, и усилием воли будто включает обратную перемотку на магнитофоне с историей Земли.
И вот этот парень, как птица, взмахнув руками, взлетает на крышу высотки. Сколько их еще было, таких летунов? Вот оживают старики, стремительно молодеют зрелые, исчезают младенцы.
Вновь из Берлина, возродившегося словно феникс, выползает некогда побежденный фашизм, доходит до Москвы и прокатывается через всю Европу обратно в Германию. Эта черная волна, будто вода в раковине стягивается к своему эпицентру, и, скопившись там, как в сливном отверстии, исчезает.
Вот Москва горящая исторгает из себя французов, и те уходят восвояси. Из пламени костров инквизиции возрождаются «еретики». Словно из пепла восстают цивилизации и растворяются в небытие, мгновенье пребывав в своем расцвете. Дым и пепел наполняют небеса, укутывая планету плотным саваном. Материки сходятся в один.
Солнце стремительно молодеет. Галактики бегут навстречу друг другу. Они все ближе. Вот уже видно как Большой взрыв становится все меньше и меньше. Но что дальше… Было ли что-нибудь раньше? Для чего же жить?
— Где ответы на мои вопросы? — в истошном вопле заходится душа.
На фоне угольной черноты и бесконечной, пугающей пустоты появляется наполненная светом и благодатью, фигура в простых одеждах.
— Ты мог бы найти все ответы на свои вопросы в раю, царствии небесном, у Бога. Но, совершив самоубийство, тяжкий грех, ты выступил против Него. Путь на небеса тебе заказан. Но истина тебе все же будет открыта.
И темнота сменилась синевой, и призрачный крылатый силуэт закрывает свет. Какое чистое небо. Ни одного облачка, только глубокая плотная синь.
Он все еще летит. Как птица, раскинув руки. Но до земли — один миг. И если бы я умел читать чужие мысли, то знал бы ответ на все вечные вопросы. Если бы я мог видеть чужими глазами, то видел бы как быстро приближается земля…
Этот и другие мои рассказы вышли в «Сборнике рассказов», который можно купить в электронном и печатном варианте.